Уважаемые коллеги, дорогие друзья!

Тему, которую задали организаторы, конечно же, можно без сомнения назвать всеобъемлющей — прогнозы и проблемы мировой газовой отрасли.
Если все-таки говорить об основной проблеме мировой газовой отрасли, она заключается в том, что в текущий период времени прогнозы не работают. И не работают стратегии, которые построены на этих прогнозах. Конечно же, есть вещи абсолютно бесспорные, и если говорить о долгосрочной перспективе, то мы полагаем, что к 2050 году газ в мировом энергетическом балансе — подчеркиваю, природный газ, — будет составлять одну треть, и объемы его мирового производства превысят 7 трлн куб. м в год. При этом отраслью номер один, которая будет являться потребителем природного газа, будет электроэнергетика. Это то, что касается вещей бесспорных.
Давайте посмотрим на стратегии и прогнозы среднесрочного периода. Еще совсем недавно все говорили о том, что близок тот день, когда газовый рынок, мировой газовый рынок станет глобальным. И делались на то обоснованные, как тогда казалось, объяснения и предположения, почему это произойдет. Эти прогнозы, эти стратегии строились на том, что будет расти производство сжиженного природного газа. А сжиженный природный газ, его торговля обладает рядом качеств, которые характерны для классического биржевого рынка нефти. И стратегия, прогноз строились на том, что с развитием производства СПГ, с увеличением его доли, объема на мировом газовом рынке, именно сжиженный природный газ интегрирует крупные региональные рынки, во-первых, а во-вторых, биржевое ценообразование на СПГ станет основой ценообразования на глобальном газовом рынке.
Как мы с вами видим и понимаем, этого не произошло. И мы фиксируем совершенно другую картину. Мы с вами видим развитие нескольких крупных региональных рынков — рынка Северной Америки, рынка Азиатско-Тихоокеанского региона, рынка Европы. Но эти рынки развиваются по своим тенденциям, и самое главное — перспективы этих рынков тоже очень-очень разные. А самое главное то, что производство сжиженного природного газа, заняв долю в мировой торговле 30%, на этом остановилось. И на самом деле можно сделать на сегодняшний день прогноз, что доля сжиженного природного газа в мировой торговле в среднесрочной и долгосрочной перспективе меняться не будет и останется на уровне 30%. Сжиженный природный газ не выступил в роли интегратора региональных рынков в глобальный мировой рынок, а стал предметом конкуренции между крупными региональными рынками.
Такую же роль предписывали совсем недавно в становлении глобального рынка и сланцевому газу. И мы хорошо с вами знаем, что буквально еще совсем недавно все говорили о том, что сланцевый газ существенным образом изменит структуру газового рынка в глобальном масштабе, во-первых, а во-вторых, существенным образом повлияет на механизмы ценообразования. Ничего этого не произошло. Сланцевая революция как-то очень быстро перешла в сланцевое подполье, а производство сланцевого газа оказалось таким локальным элементом стратегии работы на североамериканском рынке. И если делать прогноз о глобальном рынке, то думаю, что сегодня мы все согласимся с тем, что ни в средне-, ни в долгосрочной перспективе никакого глобального рынка газа мы с вами не увидим, а мы с вами увидим развитие отдельных региональных крупных газовых рынков в различных регионах земного шара.
Несколько слов о североамериканском рынке, о его проблемах и перспективах. Несколько слов, потому что все-таки он для нас не является рынком, на котором мы работаем. Думаю, что североамериканский газовый рынок будет решать свои собственные проблемы в течение ближайших 10–20 лет. И основная проблема этого рынка заключается в том, что он недостаточно обеспечен своими собственными ресурсами природного газа. Запасов природного газа недостаточно для того, чтобы в долгосрочной перспективе держать газовый баланс североамериканского рынка. Поэтому основная проблема рынка — это восполнение запасов природного газа и понимание того, как североамериканский рынок будет компенсировать выпадение из своего баланса именно вот этой большой на сегодняшний день еще составляющей в блоке добычи природного газа.
До последнего времени это удавалось сделать за счет добычи сланцевого газа, но, как мы видим, перспективы добычи сланцевого газа не беспредельны, и, по-видимому, можно говорить о том, что сейчас мы с вами будем наблюдать некую фиксированную планку в части структуры добычи сланцевого газа на североамериканском рынке. По-видимому, роль североамериканского рынка на международной арене будет достаточно ограниченной, и, подчеркиваю, в среднесрочной перспективе рынок будет сосредоточен на решении своих собственных вопросов и проблем.
Рынок Азиатско-Тихоокеанского региона, как мы с вами знаем, является самым динамичным, самым быстрорастущим и самым перспективным. Какие проблемы можно прогнозировать у этого рынка? Конечно же, это так называемые проблемы роста, во-первых. А во-вторых, можно предположить, что будет усиливаться внутрирегиональная конкуренция за ресурсы, внутрирегиональная конкуренция на самом азиатско-тихоокеанском рынке.
Мы как «Газпром» вышли на этот рынок в этом году, заключили очень выгодный контракт, на котором заработаем — это цена контракта в течение 30 лет — 400 млрд долл. Но на самом деле это только начало, и перспективы поставок трубного газа на рынок Китая просто-напросто огромны. И мы уже в текущий период времени говорим о том, что объемы наших поставок могут в ближайшей перспективе вырасти и до 60, и даже до 100 млрд куб. м газа в год. И без сомнения, хотя до последнего времени рынок АТР является рынком сжиженного природного газа, и мы знаем, что доля сжиженного природного газа в ведущих странах АТР является доминирующей в структуре газового баланса, но, по-видимому, можно сделать прогноз, что доля трубопроводного газа на рынке АТР и на рынке Китая будет все больше и больше возрастать.
Европейский рынок — рынок номер один. Посмотрим, что здесь у нас происходило и происходит с теми стратегиями и с теми прогнозами, которые строились еще буквально в течение последних пяти-десяти лет. Во-первых, всем хорошо известна стратегия в энергетике «20-20-20». Стратегия с благими целями, без сомнения: возобновляемые источники энергии, экологичность, снижение цен. Но что мы имеем в итоге? Во-первых, мы видим, что на возобновляемые источники энергии потратили более 400 млрд. долл., а результат? Выбросы парниковых газов по сравнению с тем уровнем, который был в начале реализации программы, возросли. Во-вторых, то, что касается самих цен. Посмотрим с вами структуру себестоимости в европейской промышленности и увидим, что энергозатраты в продукции европейских компаний возросли. И самое главное, из-за этого, в том числе, и снизилась конкурентоспособность европейской продукции. Работает ли эта стратегия? По-видимому, нет.
Но есть и другие стратегии в энергетике и в газовой отрасли на рынке Европейского союза, которые дают и дали такой же результат. Стратегия диверсификации источников поставки газа, диверсификация источников поставки ресурсов. Европа построила огромное количество терминалов по приему сжиженного природного газа, которые на сегодняшний день загружены на 20%. Вопрос — почему? Потому что по ценам проиграли борьбу за СПГ Азиатско-Тихоокеанскому региону.
Другая стратегия — «Южный коридор». Вывод газа каспийского региона, вывод газа из Центральной, Средней Азии на европейский рынок. Но что мы видим по факту? Потеряны перспективы «Южного коридора». На сегодняшний день на столе переговоров осталось всего-навсего 10 млрд куб. м поставки газа в год из этих регионов. В этом зале присутствуют специалисты, которые понимают, что такое 10 млрд куб. м газа для европейского рынка — капля в море, на самом деле. Диверсификацию ресурсной базы не удалось обеспечить.
В этой связи стратегия работы на рынке благодаря спотовой торговле, благодаря созданию хабов — она тоже, на самом деле, провалилась, потому что из-за того, что не удалось обеспечить поставку газа из диверсифицированных источников, торговые площадки не стали ликвидными. Они на сегодняшний день не выполняют функцию ценообразования на газовом рынке. Вывод на самом деле очень простой и прогноз очень простой: по-видимому, могут появиться новые подходы в ценообразовании на газ, и эти новые подходы могут потеснить спотовые площадки и хабы на европейском газовом рынке.
То, что касается наших газпромовских расчетов и стратегий — на самом деле, конечно, и здесь мы видим определенного рода вопросы. В первую очередь я бы хотел сказать ведущему, что касается нашего баланса, газпромовского — «Газпром» в первую очередь работает по балансовому методу, мы знаем свои обязательства перед нашими зарубежными потребителями, потому что основа нашей работы — долгосрочные контракты, мы знаем наши обязательства на внутреннем рынке.
И то, что касается прогнозов и наших планов на средне- и долгосрочную перспективу, в части того, сколько мы будем добывать и поставлять на рынок, — эти прогнозы являются чрезвычайно точными. Во всяком случае, точными для того, чтобы иметь соответствующую ресурсную базу, которая нам позволяет оперативно и сразу отвечать на все вызовы рынка. И сегодня «Газпром» имеет избыточные производственные мощности по добыче газа. По-видимому, в этом году мы добудем 463 млрд куб. м газа, но сегодня наши мощности по добыче в годовом исчислении составляют 617 млрд куб. м газа. И в том числе, конечно же, мы имеем эти мощности не только для того, чтобы оперативно отвечать на те или иные вызовы рынка, а в первую очередь для того, чтобы с вами спокойно, надежно проходить зиму, проходить осенне-зимний максимум.
Наша газпромовская стратегия в Европе в течение среднесрочного периода строилась на том, что мы идем к конечному потребителю. Идем к конечному потребителю и создаем цепочки стоимости от геологоразведки и добычи в транспорте, в хранении, распределении с выходом на конечного потребителя, и в каждом из звеньев пытаясь создать совместные проекты с нашими зарубежными партнерами для того, чтобы диверсифицировать риски на каждом из звеньев этой цепочки, и чтобы создавать дополнительную стоимость. Работает ли эта стратегия сегодня? Я думаю, что наверно правильнее ответить — частично.
Во-первых, рынок Европейского союза, рынок Европы сегодня не является рынком потребителя. А если он сегодня не является рынком потребителя, по-видимому, мы должны критично задаться вопросом — а надо ли идти к конечному потребителю на рынке, который не является рынком потребителя? В этой связи следующий логический вопрос — а надо ли тогда уделять так много внимания для того, чтобы создавать цепочки стоимости от геологоразведки и добычи до конечного потребителя? Вопрос рабочий. Ответа пока на сегодняшний день мы не знаем, но и сказать о том, что данная стратегия работает, мы не можем.
Абсолютно точно, что мы можем сегодня в этом зале сказать, «Газпром» критически анализирует и рассматривает те стратегии, которыми он руководствовался в последнее время. Это не значит, что эти стратегии и эти подходы будем менять, но и это не исключено. И, во всяком случае, точно не исключено, что мы более критично отнесемся к тем или иным проектам, которые мы планировали именно как проекты под отдельные звенья цепочки создания стоимости. Что может произойти с этими проектами? Во всяком случае, они как минимум могут претерпеть определенные изменения, они могут определенным образом быть модифицированы.
Но вывод в конечном итоге можно сделать только один: газовый рынок развивался во всех регионах мира в течение последнего времени чрезвычайно динамично, изменения происходили очень-очень быстро, стратегии, которыми руководствовались компании на рынках, очень быстро устаревали. По-видимому, все игроки на газовых рынках — это касается и рынка Северной Америки, и рынка Азиатско-Тихоокеанского региона, и рынка Европейского союза — по-видимому, они все стоят перед выбором новых стратегий, выбором новых подходов. Возвращаясь к глобальному рынку, можно сказать — да, глобального рынка не будет, но будут глобальные игроки, будет глобальное позиционирование, и без сомнения, рынки будут оказывать влияние друг на друга все больше и больше.
И в заключение своего выступления я хочу сказать вещь абсолютно бесспорную, абсолютно все в этом зале с ней согласятся. Как мы говорим, ХХ век был веком нефти, XXI век — это век газа.